Bag of bones: that 90's show! |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Bag of bones: that 90's show! » SCARY STORIES TO TELL IN THE DARK » BOOK 47. Bandages [22.05.1993]
Atrium Carceri - The Empty Chapel
Faith Morgan & Norwood Spencer
22 мая 1993 года, Бангор
Что бы вы сделали, если бы нашли книгу, на страницах которой написана судьба вашего знакомого? Прочитали бы её от корки до корки? Попытались бы "переписать" историю?"Главная героиня посредственного на вид бульварного ужастика - Марта Фостер - сталкивается с трудностями, когда ей приходится ухаживать за попавшей в аварию сестрой..." - Книга 47. Бинты. Роджер Дженсен.
- Если что-то случится, а я не отвечу, позвони прямо в приемную, - Дилан протягивает сложенную надвое сиреневую бумажку с ровными острыми цифрами. Его чистые руки с коротко подстриженными ногтями даже не дрогнули, и Фэйт невольно представляет, как мужчина берет блестящий скальп, и его пальцы становятся красными и влажными... Ох, глупости! Он ведь работает в перчатках...
- Хорошо, - коротко кивает она, перехватывая листочек - её ладонь кажется намного бледнее на фоне грубой мужской кожи - и сует его в карман джинс. Взгляд ловит беспокойство на лице опекуна, и Фэйт ободряюще улыбается, - Всё будет хорошо. Мы позвоним, если что.
Глубокие морщины, делающие Дилана намного старше своего возраста, разглаживаются. Кажется, именно в этот момент он понимает, что ему повезло с подопечными. Ни братья, ни сестра никогда не доставляли ему ощутимых хлопот (не считая того периода, когда Фэйт, по мнению мистера Оруэлла, связалась с наркотиками). Они почти всегда были дома, а если нет, то приходили до одиннадцати часов вечера, не разя на весь дом перегаром, тихо поднимались в свои комнаты и выходили только утром, чтобы позавтракать и отправится в школу. Если честно, когда Дилан только принимал решение взять детей своего друга под опеку, он думал, что они будут неуправляемы, но сейчас, видя понимание на лице младшей Морган, ему вдруг стало стыдно за эти мысли.
В любом случае, он был уверен, что эти дети не станут его пациентами.
Летние каникулы всегда были непростым временем для врачей. Сотни школьников, с бушующими от жары и безделья гормонами, спешат навлечь на свою пятую точку приключения. И чаще всего эти приключения заканчиваются на больничной койке, а иногда, особо запущенных случаях, в обитых красным шелком лакированных...
- Копия лежит у телефона. Скажи своим братьям, - Оруэллу не хочется признаваться, но даже мысль о Винсенте и Викторе заставляет его поежиться, словно от холода. Фэйт знает об этом, потому что они все живут под одной крышей уже давно, и она замечает, что опекун почти всегда избегает близнецов, предпочитая решать всяческие бытовые вопросы через нее. Она его не винит.
- Хорошо, скажу, - повторяет девушка, хотя в этом нет необходимости. Винсент и Виктор все уже знают сами - еще до того, как Дилан сказал об этом Фэйт. До того, как начеркал на бумажке номер больничного ресепшена. - Удачной работы.
Когда за мужчиной закрывается дверь, Морган еще минуту стоит перед ней, невидящим взглядом уставившись на устья трещин на деревянной обивке. Она дышит неглубоко, едва наполняя легкие теплым пыльным воздухом; улавливает звуки улицы - отъезжающий автомобиль Дилана, лай соседского пса, веселое гоготанье шатающейся без дела молодежи... Эти звуки, кажущиеся ей такими далекими, еще больше вводят Фэйт в транс, запирая наедине со своими мыслями.
Книга. Надо избавиться от книги.
Эта мысль, липкая, тягучая, как сахарная патока, заполняет всё её сознание, и девушка словно видит перед собой порванные страницы из самой дешевой бумаги, с желтовато-коричневыми пятнами на краях, чувствует запах старого картона, хотя сама книга с нехитрым заголовком "Книга 47. Бинты" находится глубоко в комоде, в её комнате. Она ощущает почти что первобытный ужас, когда думает о том, что эту книгу могут увидеть. Что Норвуд может увидеть то, что в ней написано, и возненавидеть Фэйт за то, что она скрыла это от него.
Еще не поздно было ему всё рассказать.
Фэйт, наконец, отступает от двери. В доме тихо, не считая мерных щелчков часовых стрелок и скрипа половиц, пока девушка поднимается вверх по лестнице. В комнате братьев тоже ни звука - как она не пытается прислушаться, стараясь уловить тихое дыхание или звуки шагов, она все равно ничего не слышит. Тяжело вздохнув и пересилив себя, она стучится в дверь - в ответ тишина. Фэйт неловко берется за ручку и поворачивает её - дверь не поддается. Она снова вздыхает, на этот раз облегченно. Никто не будет лезть ей в голову, пока она решает, как нужно поступить.
Часы показывают 11:48, когда старую, потрепанную книжонку вытаскивают из импровизированного тайника. Морган пару секунд вглядывается в выцветшую обложку - изображение девушки с забинтованной головой в свете фар.
Меган...
Месяц назад на Гриффин-роуд её сбила машина.
Пьяный студент на старой развалине не заметил девочку, превратив её хрупкое тело в мешок из мяса и обломков костей. Вернее, так рассказывают в школе, пытаясь нагнать еще больше трагедии и без того ужасному событию. На самом деле, само тело Меган почти не пострадало, отделавшись лишь царапинами и переломом руки. А вот её лицо...
Её лицо было стерто в фарш.
Немногословный Дилан мрачно отметил, что такие увечья люди получают на войне, но никак не в мирное время.
Фэйт сожалеет о том, что случилось с младшей Фостер. Они общались иногда - на занятиях по искусству, обмениваясь красками и комплиментами. Меган действительно отлично рисовала, и, возможно, у неё даже был талант. Отчасти, Морган даже чувствовала в ней родственную душу, но, по правде говоря, она чувствовала её во всех, кто хоть раз получал подзатыльник от хулиганов. Еще они могли бы сойтись на почве "неприязни" к братьям и сестрам, но в отличие от Фэйт, Меган обожала свою старшую сестру.
Девушка открывает вторую страницу. Она перечитывала эту книгу - вернее, то, что от нее осталось, так как многие листы были беспощадно вырваны - уже раз десять. Расплывчатые буквы, как по учебнику, пересказывают трагедию во всех подробностях, словно написавший эту историю был в тот день прямо там и видел все своими глазами. Будто бы он стоял прямо над корчившейся от боли Меган, педантично и беспристрастно записывая всё происходящее. Слово в слово, не путаясь ни в деталях, ни в именах.
Как такое было возможно, если книга была издана в 1976 году?
Фэйт нервно хмыкает. Наверное, её уже сложно чем-то удивить.
Настойчивый стук в дверь застает её прямо в тот момент, когда она спускается с лестницы, неся в руках книгу и коробку спичек. Девушка замирает на месте. Она никого не ждет, по крайней мере, до конца следующей недели, потому что, Норвуд, пытаясь играть из себя заботливого парня, теперь последний месяц почти каждый день проводит с Мартой - от этой мысли Морган почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Что ж, если бы он действительно заботился о своей девушке, то давно бы уже сделала свой выбор раз и навсегда, не ожидая, когда настанет "подходящее время". А теперь, когда бедняжка Меган похожа скорее на мумию, чем на человека, это самое "время" не наступит никогда.
Фэйт прижимает книгу к себе. Вернее, оно наступит тогда, когда Марта умрет. Так было написано в книге, и Фэйт, хотя она себе и не признается, вполне не против такого исхода. Это же можно назвать судьбой, ведь так? А от судьбы, как говорится, не убежишь.
Она не спеша спускается с лестницы, игнорируя стук, но на четвертый уже не выдерживает - Фэйт кладет книгу на кофейный столик и идет открывать дверь. Может, Дилан что-то забыл?
- Норвуд? - девушка таращится на Спенсера, словно его здесь вообще не должно было быть. По идее, так оно и есть. - Ты... Привет?
- Привет, детка, - он тянется к ее сухим губам, параллельно осыпая все вокруг градом капель с капюшона толстовки и насквозь промокшей челки, липнущей ко лбу. Берет ее руками за щеки и притягивает к себе для поцелуя, едва успев переступить порог. – Ну и погодка там, дерьмо собачье. Пришлось ждать, пока твой старик уедет. Братья дома?
Норвуд оглядывается и вслушивается в тишину дома. Его вообще-то не волнуют братья Фэйт, однако он знает, что девушка крайне против его визитов, когда дома есть кто-то кроме нее. Даже до двери себя проводить не дает, если знает, что кто-то из домочадцев может увидеть их вместе. Что ж, это кажется странным, но Спенсер не требует объяснений. Не хочет афишировать, не надо. Ему тоже не особо нужна огласка, учитывая ситуацию, в которую он загнал себя сам. Уже пару месяцев Норвуд живет, как это называется, на да фронта. Не то, чтобы в его отношениях с Мартой это в новинку, но… Сейчас все иначе, и он это знает. Иначе не сбегал бы от заплаканной Фостер, тянущей к нему руки и умоляющей остаться на еще одну ночь, чтобы успеть повидать Фэйт. По правде говоря, Марта порядком надоела ему и без того. В последние дни она только плачет, плачет и плачет на его плече. Все футболки уже насквозь пропитались девичьими слезами, и Норвуд уже едва не содрогается, когда она всхлипывает в очередной раз. Ну да, то, что случилось с малышкой Мегги, хреново. Но сколько ж можно уже? Марта будто чувствует, что он был готов поставить окончательную точку. И находит вполне себе неплохой рычаг для манипуляций. По крайней мере, спустя пару недель таких истерик Спенсер воспринимает это именно так. Стоит ему только сообщить о своем уходе – не из ее жизни, просто, блин, хотя бы зайти домой переодеться или увидеться с друзьями – как на него тут же воздеваются красные глаза на мокром месте. И он остается. Не может поступить с ней так, не сейчас. Вот только и терпению Норва, решившего так не вовремя поиграть в благородство, постепенно приходит конец. Да они, черт возьми, даже не трахаются все это время. Хотя он думает, что у него бы и не встал, зная, что в соседней комнате лежит девчонка, перемотанная бинтами до самых глаз. Норвуд видел Меган всего однажды после того, как ее привези домой из больницы, и это было одно из самых жутких зрелищ в его жизни.
Он требовательно притягивает Фэйт к себе за талию и улыбается ей одной из самых обезоруживающих улыбок из своего арсенала. Он правда рад ее видеть. Кто бы мог подумать, что мрачная Фэйт будет когда-нибудь выглядеть жизнерадостнее Марты, его Марты, которая похудела уже килограммов на шесть и выглядит как тень самой себя.
- Скучала?
То, что происходит между ними, неожиданно для всех. И в первую очередь, для самих Фэйт и Норвуда. Он и сам не понял, когда насмешки его компании в ее сторону перетекли в совместное прослушивание The Smashing Pumpkins и Radiohead лежа на кровати с перерывами на поцелуи до посиневших губ. Да он и не замечал ее до начала этого учебного года. А потом как будто открыл глаза. В прочем, не последнюю роль сыграл в этом Ларри и его кинотеатр. Спенсер все еще иногда с содроганием снимает с себя одежду, боясь снова увидеть на коже мерзкие зияющие отверстия. Он пытается забыть все, что произошло с ними по виде этого старикашки-психопата, но порой его все еще преследуют ночные кошмары. Интересно, обернулось ли бы все так, если бы и с Морган не пришлось пройти через это буквально рука об руку? Никто об этом уже не узнает. Впрочем, никто не знает и о том, как оно обернулось в действительности. И в школе Норвуд частенько ловит на себе ее тяжелые взгляды, когда идет по коридору, обнимая Марту за плечи. Ну, или по крайней мере пока делал так, сейчас его подружка в школе нечастый гость. И никто ее не осуждает.
- Ну, и чем ты тут занята? – он замечает книгу в ее руках, и прежде, чем она успевает среагировать, выдергивает резким движением. – Так-так, что тут у нас? Бинты? Опять читаешь свои страшилки на ночь? – он насмешливо кривит лицо и, заметив, что девушка пытается отнять книгу обратно, поднимает ее над своей головой, так, чтобы она не дотянулась. Норв листает страницы не вчитываясь, просто пробегается по строчкам глазами, когда вдруг взгляд цепляется за знакомое имя. Улыбка с лица сползает, слова наконец складываются в предложения и обретают смысл. Спенсер вопросительно вскидывает бровь, глядя на Фэйт. – Что это за хуйня, малыш? Почему здесь ее имя?
Вы здесь » Bag of bones: that 90's show! » SCARY STORIES TO TELL IN THE DARK » BOOK 47. Bandages [22.05.1993]
