22.04.1993
Обращение полиции показывают в вечернем выпуске новостей по всем местным телеканалам. Я ненадолго задерживаюсь на каждом из них, не включая звук, до тех пор, пока не нахожу единственный подходящий. Речь капитана департамента на утренней пресс-конференции снята здесь с неплохого ракурса - в кадре виден только мой локоть. Я прибавляю громкость и откладываю пульт в сторону.
"Мы обращаемся ко всем жителям Бангора,- твердо говорит капитан в камеру другого канала. Я вижу его лицо почти в профиль,- Если вы видели Бэйли Монтгомери после двадцать пятого сентября прошлого года, располагаете какой-либо информацией о ее исчезновении или замечали в районе Ярмутского моста что-то, что показалось вам подозрительным, немедленно сообщите об этом в полицию. Мы примем все ваши заявления и гарантируем награду за ценные сведения. Только вместе мы сможем добиться справедливости для Бэйли!"
На экране появляется фотография Бэйли Монтгомери крупным планом - вьющиеся светлые волосы, голубые глаза за толстыми стеклами очков, вздернутый нос и тонкие губы. Она недоверчиво смотрит в объектив фотоаппарата и натянуто улыбается. Этот снимок полгода назад полиция вытащила из ее школьного альбома, увеличила и добавила надпись "Разыскивается" большими черными буквами. Ведущий новостей не забывает напомнить, что до пятого апреля официальной версией по делу Бэйли был побег. Я выключаю телевизор, не дослушав его комментарии.
На снимке из репортажа Бэйли Монтгомери семнадцать, и это последний ее прижизненный снимок. Я помню её на других, сделанных криминалистами под Ярмутским мостом. На них у Бэйли серовато-бурое раздувшееся тело и искаженные до неузнаваемости черты лица. У нее больше нет светлых волос, очков с толстыми стеклами и правой ноги ниже колена. Водолазы нашли ее ногу зажатой между конструкциями опоры моста на глубине три метра. Очки найти так и не удалось.
Бэйли Монтгомери определенно была убита - ее душили с такой силой, что повредили хрящи гортани. На ее шее до сих пор сохранились четкие отметины от чьих-то пальцев и мелкие кровоизлияния под веками. И все же она ещё дышала, когда ее поместили в воду. В графе "причины смерти" судмедэксперт указал истинное утопление, ссылаясь на пятна Пальтауфа. Он уверен, что к тому моменту Бэйли уже была без сознания.
Об этом не говорят по телевизору. Капитан вообще не сообщает никаких подробностей. Он думает, что это только напугает людей. Пожалуй, он прав. Обращение к общественности, пресс-конференция и его проникновенная речь - не более, чем жест отчаяния, признание того, что полиция зашла в тупик. Мы опросили всех свидетелей. У нас нет подозреваемых. Дело не движется с мертвой точки уже две недели. Наши шансы раскрыть его ничтожно малы. Преступник останется на свободе.
Если, конечно, не случится чудо.

23.04.1993
Все утро мне приходится выслушивать показания потенциальных свидетелей. Ночью с двадцать пятого на двадцать шестое сентября семидесятилетняя миссис Диксон заметила компанию веселящихся подростков у себя под окнами. Бэйли среди них не было, но по ее мнению подростки вели себя подозрительно. Мисс Лэйн в конце декабря похищали пришельцы. Она практически ничего не помнит - только то, что они высадили ее возле старой молочной фермы. Она предполагает, что пришельцы могли похитить и Бэйли, но ошибиться с местом высадки. У мистера Райана давняя вражда с соседом, мистером Смитом, из-за ореха в саду. Каждый октябрь листья падают на клумбы мистера Райана, и потом на них ничего не растет. Смит обещал спилить ветки ещё в прошлом году, но так этого и не сделал. Мистер Райан не знает, что случилось с Бэйли, но просит как-то повлиять на ситуацию.
Ещё двое просто предлагают волонтерскую помощь. Я обещаю обязательно связаться с ними, когда она понадобится. Следующий свидетель оказывается журналистом. Он задаёт слишком много вопросов, и мне приходится вежливо попросить его убраться. В коридоре ждут ещё двое. Одного из них я знаю слишком хорошо. Это отец Бэйли Монтгомери. Я приглашаю его первым под вопросительный взгляд дежурного офицера.
У мистера Монтгомери железное алиби на даты исчезновения его дочери. Вечер пятницы и все выходные он провел здесь, в участке, после того, как затеял драку в баре. Я лично проверил это трижды, прежде чем пригласить его на допрос. Это было неделю назад. Сейчас он выглядит даже хуже, чем тогда. Сейчас он мертвецки пьян.
- Ну?- спрашивает он с порога,- Вы уже нашли его?
- Садитесь, мистер Монтгомери,- я пользуюсь возможностью набрать пару стаканов воды из кулера. Один отдаю ему, второй выпиваю залпом. От этих бесед давно гудит голова и саднит горло.
- Кого вы имеете в виду?
Монтгомери с трудом фокусирует на мне взгляд. Он не садится. Я жестом прошу офицера за дверью быть наготове.
- Этого ублюдка,- ревёт отец Бэйли,- Сукина сына, который убил мою девочку.
- Мистер Монтгомери, сейчас мы делаем все возможное, чтобы его найти,- "а ты ничем не помогаешь, пьяный ты идиот",- Возможно, вы знаете кого-то, кто мог это сделать?
Вместо ответа Монтгомери показывает мне средний палец и вываливается из комнаты.
- Бэйли всегда ходила в Волмарт по субботам,- рычит он в закрывающуюся дверь,- Но когда я вернулся домой, холодильник был пуст.
Я как раз записываю это в блокнот, когда в переговорную залетает последний свидетель. На вид ему не больше восемнадцати. Я даже не уверен, что имею право разговаривать с ним без разрешения его родителей.
- Деннис Дей,- заявляет парень прежде, чем я успеваю представиться,- Это он убил Бэйли.
И протягивает мне фотографию.

- Твой пацан в первой комнате,- Джонс резко хлопает меня по плечу, отвлекая от чтения материалов по одной из жертв местного серийного убийцы. Парень был застрелен на детской площадке заброшенного парка в канун Хэллоуина полтора года назад. Дело давно закрыли, несмотря на множество неточностей и нестыковок, но меня интересует не это. Деннис Дей фигурировал в нем как свидетель.
- Так значит, это благодаря тебе лёд тронулся?- Джонс валится на стул напротив. Я готов поспорить, что только секунду назад видел на этом месте Ллойда. Ллойд ходит за мной по пятам с сегодняшнего утра. В этот раз он подозрительно молчалив.
- Да брось, мне просто повезло,- я качаю головой, отгоняя наваждение,- Спасибо, что привез сюда парня. Проблем с ним не было?
- Никаких,- отвечает Джонс,- Но все равно удачи. Будь хорошим копом.
- Без проблем,- хмыкаю я, направляясь к первой комнате для допросов. Роль плохого копа мне никогда не удавалась.

- Мистер Дей,- я опускаюсь на стул напротив подростка, кладу на стол между нами включенный диктофон и папку с материалами дела,- спасибо, что согласились уделить нам время. Меня зовут Эллиот Брентон, я детектив полиции Бангора. У меня есть к вам несколько вопросов.
Парень не выглядит слишком взволнованным или, по крайней мере, умело изображает спокойствие, пока я наскоро перечисляю его права. Сейчас это определенно не худший вариант. Все предыдущие свидетели были куда более эмоциональны. Этим вечером мне наверняка понадобится аспирин.
- Итак, мистер Дей,- говорю я, когда со всеми формальностями покончено,- если у вас нет вопросов по этой части, предлагаю перейти к сути. Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, что вы делали в пятницу 25 сентября прошлого года.
Я стараюсь не смотреть за левое плечо своего потенциального свидетеля. В комнате мы не одни. У дальней стены, вальяжно привалившись к ней плечом, стоит Ллойд. Когда я случайно встречаюсь с ним взглядом, он показывает мне большой палец и ободряюще лыбится. Я делаю вид, что не замечаю этого.
Вероятно, одним аспирином мне сегодня не обойтись.

Отредактировано Elliot Brenton (2021-11-21 22:11:18)

Парень ведёт себя ожидаемо - так, как и полагается вести себя наглому восемнадцатилетнему засранцу. Я пропускаю мимо ушей насмешливый тон, игнорирую самодовольную ухмылку. Сейчас его поведение забавляет куда больше, чем действует на нервы. "Дрочил в своей спальне", ну надо же. Должно быть, этот маневр не раз был успешно отработан на какой-нибудь излишне благопристойной учительнице. Я прикладываю некоторое усилие, чтобы сохранять непроницаемое выражение лица и дальше. Ллойд многозначительно хмыкает из своего угла, хотя в другой раз он точно не удержался бы от комментариев. Его я тоже игнорирую.
Мальчишка может дерзить и паясничать сколько душе угодно - в этой комнате так поступают многие. С их стороны стола это наверняка кажется удачной идеей. Мне же вполне достаточно того, что он говорит.
- Семь месяцев назад, мистер Дей,- поправляю я его механически. Сейчас мне нужно сосредоточиться на том, что я скажу дальше,- Не исключено, что именно этим вы и занимались в тот день, но меня интересует конкретный промежуток времени. Скажем, с пяти до шести часов вечера. Не торопитесь, постарайтесь вспомнить. Поверьте, это в наших общих интересах.
Я на мгновение ловлю себя на мысли о том, что не могу вспомнить, чем я сам занимался в пятницу почти семь месяцев назад. Писал отчёты весь день, задержался на работе, вывел собаку в парк, глянул новости, лег спать позже обычного? Пожалуй, это и все - обычная пятничная рутина. Я не могу точно сказать, о чем были отчёты и на каком канале я тогда решил остановиться, но если бы в список вечерних дел входило убийство, вряд ли я выкинул бы этот день из головы. Возможно, Деннис Дей тоже не выкидывал.
- Давайте я помогу вам, мистер Дей. В пятницу 25 сентября, примерно между пятью и шестью часами вечера вы находились неподалеку от ярмутского моста. Тогда вы были одеты в черную куртку с капюшоном и синие джинсы. У вас была с собой какая-то сумка, нет? Не помню, - я внимательно наблюдаю за его лицом,- Так что вы там делали, мистер Дей?
Все, что у меня есть на этого парня - это свидетельские показания Стивена Мосли и фотография, сделанная им же в тот день. Они лежат в закрытой  папке на столе между нами, и ни тому, ни другому нельзя верить до конца. Вот только Деннис Дей об этом не знает.
Залетев этим утром в переговорную, Стивен Мосли рассказал многое. В тот день, 25 сентября, он хотел пригласить Бэйли в парк после занятий, но задержался, работая над школьной газетой. К тому моменту, как он освободился, Бэйли уже ушла из школы, хотя он был уверен, что она останется репетировать с оркестром. Именно поэтому расстроенный Мосли вернулся домой, взял старый отцовский Никон и отправился к ярмутскому мосту фотографировать природу. Уже возвращаясь домой, он заметил в подлеске Денниса, окликнул его и, когда тот не отозвался, сделал снимок, потому что посчитал его поведение подозрительным.
Вся история Стивена Мосли - от начала и до конца - пестрит недомолвками и противоречиями. Именно он должен был стать моим первым подозреваемым. Все изменила фотография, которую он принес с собой.
Мне не нужно смотреть на нее ещё раз. До того, как Джонс доставил сюда Дея, у меня было несколько часов, чтобы запомнить снимок до малейших деталей. Я бы мог потратить их с большей пользой. Снимок доказывает только одно: если Стив Мосли не перепутал - случайно или нарочно - дату, в тот день рядом с Ярмутским мостом оказался кто-то еще. Размытая фигура, снятая издалека в полупрофиль, может как быть Деннисом Деем, так и не быть им в равной степени. В сумерках леса едва угадывается цвет его одежды, не говоря уже о чертах лица. Смешно даже думать о том, что в суде кто-то сочтет эту фотографию достаточным доказательством. Парню лучше не видеть ее как можно дольше.
Мой взгляд останавливается на папке с делом, и я машинально передвигаю ее к себе поближе. Сейчас она кажется мне просто до неприличия тощей.

Отредактировано Elliot Brenton (2021-11-18 20:38:22)