Клайд замер над своим вторым куском пиццы.
— Хорошая версия, — серьезно произнес он.
Надолго над этой версией он не задумывался, ведь она предполагала, что у них в доме поселилась крайне необычная кошка. Но с другой стороны… почему бы и нет? Коты ведь известны тем, что приносят трофеи людям, которые им нравятся. Может, их детскими друзьями всего лишь была группа одичавших котов?
“Котов, умеющих плести безделушки из веток”, — вспомнил он.
— И видно, наш приятель в редакции “Бангор Дейли” знаком с нашими гостями.

— Не привязывайся слишком сильно, — предупредил Клайд, успешно разобравшись и со вторым куском. — У нее может быть хозяин. Жаль будет расставаться.
Он вытер пальцы салфеткой и отстраненно взглянул в окно. Усмехнувшись своим мыслям, он вновь перевел взгляд на Холдена:
— Знаешь, а я ведь понимаю людей, которые переезжают сюда из больших городов. Удивлен, что родители вообще отпустили меня учиться в Нью-Йорк под присмотром всего лишь пары мифических знакомых. Мифических, потому что за все это время я так их и не увидел. Тогда я почти не обращал внимания на то, что происходило вне стен университета. А вот потом, когда уже присоединился к ФБР… — Клайд мотнул головой. — Знаешь, меня первоначально приписали к группе по расследованию ограблений банков. Тут-то я и решил, что больше полугода не выдержу. Это был какой-то кошмар. Ни нормальных выходных, ни тем паче личной жизни. Но как видишь, я все еще здесь, — завершил он свою исповедь, широко разведя руками, а затем подцепив еще один кусок пиццы. — Но если доживу до пенсии, я закопаюсь в какую-нибудь самую глубокую дыру в бангорском лесу, обоснуюсь там и не буду разговаривать с людьми больше никогда.

Клайд широко улыбнулся и отложил кусок в сторону.
— Ладно, убедил. Пусть будет Калифорния. Домик где-то недалеко от океана, но в достаточном удалении от цивилизации. И так уж и быть, я разрешу тебе со мной разговаривать. Возможно, не только о погоде.
Идея Клайду нравилась, насколько бы головокружительной та не казалась. Еще неделю назад они друг о друге и не вспоминали, а теперь… теперь они говорили об общем доме в Калифорнии. Как ни в чем не бывало, словно не было всех этих лет порознь. Но ведь это было и закономерно: они знали друг друга столько, сколько себя помнили, и хотели бы продолжать знать до тех пор, пока помнят себя.
— А Майами? Как тебе Майами? — предложил Клайд и вновь принялся за еду.

— Ну нет, зачем же так пугать? — кусок пиццы раздосадованно повис в руке Клайда. — Ты понимаешь, что заставляешь меня выбирать между аллигаторами и коллегами? Впрочем, тут я всегда выберу аллигаторов. Их проще заткнуть.

— А тебе думаешь, не понадобятся? — улыбка самого Клайда стала хитрее; но от предложенной пиццы он все же не отказался. — Или ты что-то особое добавляешь в листья салата для утренних сэндвичей?
Клайд мог бы быть добрее. Но зачем, когда у него для этого уже был Холден?

— Какой ты предусмотрительный! — усмехнулся Клайд, чувствуя, как у него учащается пульс.
В нем возник азарт: насколько сильно они должны привлечь внимание, чтобы сарафанное радио облетело город, приземлившись в уши его родителей в форме: "А вы помните сладкую парочку: сынков Баннерменов и Мелвиллов? Так вот!.."
До чего хорошо, что они не собирались задерживаться в Бангоре!
— Однако ты переоцениваешь свой пивной склад сил. И если ты вдруг желаешь с ним расстаться — можешь выходить со мной на пробежку.

— Хорошо, по рукам, — Клайд протянул Холдену ладонь и задержал в рукопожатии на пару мгновений дольше, чем сделал бы это с незнакомцем. — А ты вот, как журналист, можешь потом написать, на какие подвиги тебя вдохновила пицца в ресторане "У Себастьяна".

Клайд прыснул.
— Ты с этим поосторожнее, Холден. Не то бангорцы решат, что это заразно, и бойкотируют бедного Себастьяна, — он утащил последний кусок из своей половины пиццы. — И тогда придется писать уже такие мемуары: "Бангор — второй Палм Спрингс: все подтянутые и геи".
Отсмеявшись и поглотив остатки пиццы, он вытер руки и предложил:
— Ну что, теперь на пробежку?