Клайд встретил шутку негромким смехом.
— Боюсь, это не мой отдел. Но я обязательно сообщу о нем в межмирную иммиграционную службу.
Свежий воздух отрезвил его, и он в полной мере осознал, насколько глупой была затея шарить по развалинам, наверняка уже облюбованным подростками и прочим сбродом. Но Холден был полон решимости, и Клайд не хотел его расстраивать, тем более из-за такой мелочи. В конце концов, это всего лишь прогулка. Они доберутся до места, увидят, что ничего не изменилось, и вернутся домой.
— Зато ты сможешь написать об этой штуковине статью. "Пришельцы-иммигранты заполонили Бангор!" Или "Домой, марсиане!" "Земля - для людей, Бангор - для лосей!"

За беззаботной болтовней они сами не заметили, как добрались до сгоревшей школы. Много времени у них это не заняло — ведь весь город можно было пересечь пешим ходом за сорок минут, пятьдесят — от силы. Снаружи здание не выглядело так уж сильно пострадавшим от пожара, но Клайд знал, что это обманчивое впечатление. Кирпичная стена у окон на третьем этаже хранила черные следы копоти, уже десятилетия не смываемые дождем. Крыша вместе с чердаком сгорели дотла. Стоя внизу, легко было забыть о том, что они и вовсе когда-то существовали. Здание было открыто всем ветрам, и лишь черт знал, насколько сильно конструкция рассыпалась на части изнутри.
Черт и кучка подростков, оставивших на ступенях ворох пустых пивных банок.
Клайд вопросительно переглянулся с Холденом.

— А ты уверен, что марсиане умеют читать и писать по-нашински? — усмехнулся Клайд.
Идея пива в холодильнике казалась ему куда привлекательней, чем прогулка по разваливающейся школе, но раз уж они пришли…
— Подожди снаружи, ладно? — с этими словами он поднялся лестнице и осторожно проскользнул мимо покосившихся дверей внутрь.
Стены школы все еще выполняли свою работу, отсекая внешние звуки. Клайд прошел еще немного вперед, с подозрением глядя на дыру в потолке. Через ту с легкостью мог бы провалиться шкаф. Ногой он пнул еще одну пустую банку, которая со звоном, слегка напоминавшим импровизированную сирену, отлетела к лестнице. Клайд проследил за ее полетом и тут обратил внимание на граффити: рожица с крестиками вместо глаз и высунутым изо рта языком; в рожицу по самую рукоять был воткнут нарисованный нож, а под ней разливалась желтая лужа крови.
Клайд хмыкнул и развернулся было, чтобы рассказать Холдену о языке искусства, понятном даже марсианам… но тут заметил, что друга уже нет в дверях.
— Холден? — вопросительно позвал он.

Клайд еще раз позвал Холдена и, не получив ответа, собрался выходить на улицу, как заметил две дорожки следов у входа. Одна дорожка принадлежала ему самому. Не нужно было быть спецагентом, чтобы догадаться, кому принадлежала вторая. Клайд досадливо цокнул языком и направился по следам.
— Холден, серьезно? Ты уже староват, чтобы играть в прятки!
И когда только тот научился ходить так бесшумно, что стоявший в паре футов от входа Клайд его не заметил? Журналистов учат этому где-то в перерывах между уроками словесности?
— Холден, тут опасно! Не уходи далеко!
Но друг по-прежнему отмалчивался, заставляя его терять терпение. Серьезно? Они же не так много выпили!
Уткнув взгляд в пол, Клайд завернул в соседний коридор… где следы оборвались. Ровный слой пыли и пепла, покрывавший пол, оставался не тронут. Клайд с недоумением огляделся: может, здесь был какой-то незаметный проход? Но нет — ни окон, ни дыр в потолке в этой части коридора не обнаружилось. Даже до двери соседнего кабинета, в котором еще виднелись поломанные парты, оставалось добрых футов пять.
Клайд почувствовал себя глупо. Должны быть, он попросту обознался — следы принадлежали какому-нибудь крупному подростку, решившему разыграть своих друзей. Он наследил, а затем пятился след-в-след. А бедняга Холден в это время тихо-мирно дожидался Клайда на улице.
Он уже собрался уходить, как заметил, что дорожка следов удлинилась. Клайд тщательно проморгался и посмотрел еще раз: да, действительно, вот новый след. И еще один. И еще. Теперь уже напротив порога. С любопытством он подошел ближе, пытаясь понять, с каким же странным феноменом он столкнулся. Может, в школе какая-то особенная пыль?.. Как с теми камнями, которые сами собой передвигаются по пустыне?
Клайд так и продолжал теряться в догадках, пока носки призрачных ботинок в пыли не развернулись в его сторону. Кто бы не оставлял следы, сейчас он должен был смотреть прямо на Клайда.

Следы начали приближаться к Клайду. Частично они накладывались на старые, размазывая их очертания. Толком не понимая, с чем столкнулся, Клайд попятился и, достигнув выхода из коридора, нырнул в сторону, за угол. На пару мгновений он выпустил следы в пыли из вида. Пытаясь понять, есть ли перед ним что-то невидимое в воздухе, Клайд вытянул перед собой руку… и чуть не вздрогнул, когда она коснулась чего-то теплого и живого.
— Холден? — изумленно выдохнул он, когда наконец заметил друга.
Он был готов поклясться, что почувствовал его раньше, чем увидел.

— Убираемся отсюда, — только и произнес Клайд и, крепко взяв Холдена за плечи, словно тот мог снова куда-то исчезнуть, решительно повел его к выходу.
Выведя друга на улицу, он отвел его подальше от здания и лишь после этого выпустил.
— Говоришь, у тебя еще осталось пиво в холодильнике? Предлагаю выпить.
Пока что Клайд отодвинул вопрос пережитого в школе с повестки ближайших минут; у него не было внятного объяснения. Он знал, что оно придет позже. Но сейчас им нужно было пошевеливаться.

По дороге у Клайда было время обдумать произошедшее; он по-прежнему не понимал, как мог не увидеть Холдена в упор. Его догадки казались дикими даже ему самому. Даже теперь, сидя в комфорте гостиной, он не был уверен, что готов их озвучить.
— Как я говорил, пепелище — это опасно, — заключил он, задумчиво отрабанив пальцами по бутылке, прежде чем к ней приложиться. — Лучше туда не ходить.

И вот тут Клайд рассмеялся. Они столкнулись с какой-то чертовщиной и дружно решили ее не обсуждать, вместо это переключившись на более животрепещущий вопрос комнат. Взаимопонимание — это всегда было ценно.
— Холден, не беспокойся. Комната прекрасная. Я уверен, что наконец-то здесь высплюсь. Если только ты не решишь стать молодоженом прямо этим вечером.
"Может, дело было в стройматериалах, использовавшихся для школы", — продолжал думать Клайд. — "Пожар их обнажил — и вот результат. Асбест или свинец. Что-то угнетающее дыхание. Кислородное голодание вызывает галлюцинации".
Он сам не верил в эту версию. Нужно глотать асбест и свинец годами, чтобы это существенно повредило здоровью. Да и сейчас он чувствовал себя прекрасно.
И почему столько странных вещей происходило вокруг него в последнее время?

Тут Клайд на мгновение замер, а затем рассмеялся еще громче. Он даже не сразу нашел, что ответить — столь остроумную шутку ему было не перебить.
— Только если ты в отчаянии, Холден. И убежден, что ФБР спать не обязательно.
Юмор вышел блеклым, так что Клайд поспешил запить его пивом.
— Что с тобой? — поинтересовался он затем, заметив, что выражение ужаса не сходит с лица Холдена.
Словно глупая шутка произвела на него большее впечатление, чем потенциальное кислородное голодание в школе.

— Холден, за кого ты меня принимаешь? — Клайд досадливо покачал головой. — Если ты думаешь, что отсутствие чувства юмора является обязательным для образцового спецагента, ты глубоко заблуждаешься. Я хорошо восприму любую острую шутку, пока она не содержит слова “фашист”.
Он отпил еще пива и задумчиво покрутил бутылку в пальцах. Занятно, они пили и говорили на отстраненные темы, а он все равно не мог отвлечься от главной. Должно быть, он и впрямь был ужасным другом и скучным собеседником.
— Ты ведь выпустился в 1976? Я не перепутал?

— Я и так знаю твои грязные секреты, — обнадежил Холдена Клайд.
Он сделал крупный глоток, отставил почти пустую бутылку на столик и сам подался ближе.
— Извини, что я поднимаю рабочие темы в воскресный вечер, но некоторые вещи не выходят у меня из головы. Помнишь наши школьные годы? Кто-то вечно с кем-то дрался, кто-то с кем-то спал и беременел, кто-то сбегал. Я почти ничего из этого не помню. Наверно, я просто выкинул это из головы. Но знаешь, тут кто-то мне напомнил, что в год моего выпуска пропал мальчик. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что такое действительно случалось. Но я не помню ни имени, ни шумихи, ничего. Наверно, и ты не помнишь, если ты уехал из города раньше меня? — голос Клайда был полон сомнений, но глаза светились надеждой.

— Я не знаю. Все возможно, — пожал плечами Клайд. — Это может оказаться дельной информацией, а может — пустой тратой времени. Я не очень доверяю источнику, который мне об этом напомнил. Ты случаем не знаешь, как звали того ребенка?
Клайд печально подумал о том, что ему все же придется дойти до городских архивов. Он уже передал аналитикам свои соображения по поводу других возможных жертв, но они не могли ему помочь с неоцифрованной информацией. А отправляться в архивы самому, не зная, что искать — значило впустую потерять день.
Он опустошил бутылку, выкинул ее в мусорку и вновь приземлился на диван, поближе к Холдену.
— У тебя много друзей осталось с университета? — вдруг поинтересовался он.

— Спроси, — кивнул Клайд. — А я поспрашиваю у кого-нибудь еще.
Возможно, даже у городского архива.
— Нет-нет, меня не интересуют знакомства, — поспешил заверить он Холдена. — Сам подумай, что я буду делать, если меня окружат журналисты и начнут рассказывать про пиджаки сезона? На самом деле, я просто хотел спросить, как у тебя были дела в Фили. Мы же особо не общались после того, как ты уехал. Наверно, у тебя появилось много новых друзей?
Клайд с некоторой досадой взглянул на то место, где еще недавно стояла бутылка с пивом. Ему хотелось еще, но он знал, что вскоре это чувство пройдет вместе с первым опьянением. Стоило поумерить свои желания, если он не хотел сменить недосып на похмелье.
Немного подумав, он решил добавить:
— И не надо себя вести так, словно ты что-то мне должен. Я мог первым напомнить о себе. Но как видишь, я этого не делал, пока не столкнулся с тобой нос к носу.

Клайд усмехнулся тому, как его за руку подвели к холодильнику, словно ребенка, но сопротивляться не стал. После такого было как-то неловко отказываться от выпивки. Он выбрал новую бутылку пива и после этого ответил:
— Примерно так же. Хотя не могу сказать, что моя дружба хоть с кем-то из университетских приятелей продлилась после получения диплома. Я все время корпел над учебниками и выбирался куда-то с ними только раз в неделю. А потом перестал выбираться совсем.
Он покрутил бутылку в руках и, все-таки сдавшись, потянулся за открывашкой.
— Но это было куда приятнее, чем годы здесь. Вообще не знаю, как мы выжили в старшей школе.

— Ну нет, я не ловлю никакие знакомства, — Клайд усмехнулся и мотнул головой. — По крайней мере, специально.
Он сделал небольшой глоток и поставил бутылку на столешницу. Собственный локоть он приземлил там же, на разумном расстоянии от бутылки.
— И мои бы родители поспорили по поводу того, что я хорошо устроился. Они с самого начала были против моей идеи пойти в ФБР. Это, видишь ли, вызвало в них идеологический конфликт. Ты даже не представляешь, чего я наслушался перед отъездом.