Элизабет не хотела здесь оставаться. Или даже она не хотела приезжать сюда изначально. С бабушкой она как-то не поладила с самого начала, еще в те редкие моменты, когда она приезжала к ним в Портленд, а теперь еще и мать как с катушек слетела со своими попытками воспитать. К чему это вообще? Поздно она вдруг решила ее воспитывать. Она же не ребенок уже, в самом деле. Элизабет фыркнула своим мыслям и надела наушники на голову. Раньше с мамой было как-то проще, а сейчас они с ней будто говорят на разных языках. Ее одноклассница Дженни говорила, что так бывает, когда у женщин наступает климакс. Наверное, у мамы как раз он. Раньше же она нормальная была.
Лиз нашла убежище в доисторическом Форде, который, вроде, принадлежал ее деду. Автомобилем уже давно никто не пользовался, и ему явно было пора на свалку. Он стоял чуть в стороне от подъездной дорожки дома и, если залезть на крышу, то с него открывался неплохой вид на соседний дом. Дом, в котором, как выяснилось, жил ее отец.
Девочка закусила губу, разглядывая ничем не примечательные окна второго этажа, затем перевела взгляд вниз, где какая-то женщина вышла забрать утреннюю газету. Наверное, это ее другая бабушка. Ей было до жути любопытно, на самом деле. Но Лиз упорно продолжала отсиживаться в привычном одиночестве. Она не будет навязываться. Ей вообще плевать и на отца, и на бабушку, и на мать тоже. Ей хватает троих взрослых воспитателей, глупо добровольно взваливать на свою шею еще двоих. Девочка фыркнула и нажала кнопку “Плей”.
С утра у них состоялся очередной скандал с матерью, что подпортило настроение обеим. В итоге мама выскочила из дома, хлопнув дверью, а сама Элизабет ушла сюда. Она еще не готова назвать это место своим убежищем - в конце концов, она второй день здесь. Вообще недостаточно скрытно, конечно. Но если она спрячется понадежнее, мать потом всю плешь проест. Она вообще хотела, чтобы Лиз не выходила никуда из дома без острой на то нужды, и уж тем более не думала даже встречаться с отцом. “Он уже бросил нас один раз, не стоит давать ему возможность сделать больно снова”. Ой да можно подумать. Ей не больно. У нее нет отца и все. Против воли Элизабет снова подняла взгляд на соседний дом.
Вообще, можно подумать, ей есть здесь куда идти. Друзей у нее в этом городишке нет ни одного, да и знакомиться нет никакого желания. Они же здесь ненадолго. Быстрее бы вернуться уже в Портленд, на самом деле. Здесь просто повеситься от тоски можно. Девочка вздохнула и легла на крышу автомобиля, закидывая руки за голову. Сегодня было пасмурно, по небу плыли тяжелые облака, может быть даже пойдет дождь. Вполне подходящая погода для такого унылого места. Она прикрыла глаза, вслушиваясь в голос Эдди Веддера.
[nick]Elizabeth Hill[/nick][status]Let the Records Play [/status][icon]https://i5.imageban.ru/out/2019/07/24/6e4d28c5896b5d554c3baf491f1ed5a4.jpg[/icon][sign]
[/sign][lz]Элизабет Хилл, 12, школьница, мамкин бунтарь[/lz]

Она слышит чужой голос в перерыве между песнями, а потом и машина под ней чуть проседает. Элизабет поворачивает голову, глядя на мужчину. Отца. Даже как-то дико немного. Когда она была маленькая, она мечтала, что это просто глупая ошибка, и папа обязательно придёт, они с мамой помирятся. И все у них будет хо-ро-шо. Но потом малышке Лиз выросла и перестала мечтать о такой ерунде. Она знает, что так бывает. В её классе был ещё Малькольм, у которого тоже не было отца. А у девочки с параллели по имени Хлоя отцов было много, каждый месяц новый - и каждого она звала папой. Раньше Элизабет спрашивала маму про отца. Но она не любила эти разговоры и старалась от них уйти. Не выдумывала ничего, потому что тётя Шерон, например, часто сочиняла. А ведь она верила ей даже, пока мама не услышала и не накричала на тётю.
- Pearl Jam, - отвечает Элизабет, садясь на крыше машины. Ноги её были на капоте - как раз там, где сидел мужчина. Если честно, отцом его назвать она не могла даже мысленно. А ещё она почти произнесла фразу "не твоё дело", но почему-то вместо неё изо рта раздалась название группы. - А вчера Nirvana, - девочка спустила наушники на шею и нажала на "стоп" на плеере. Она не знала, зачем он пришёл. Зато мама была бы против. А ещё ей самой было любопытно.
По лобовому стеклу Элизабет съезжает как по горке на капот, садится рядом с Джо, скрестив ноги по-турецки, и с любопытством смотрит прямо на него. Хочется показать, что ей плевать, но интерес сильнее.
- Зачем ты пришёл? - без вызова спрашивает она. Просто задаёт вопрос, будто узнает у соседа, не слышал ли он прогноз погоды на выходные. Хотя опять говорит не то, ведь она хотела спросить, почему он не приезжал раньше. Хилл точно знала, что отец присылал деньги - она слышала разговор об этом между мамой и тётей. Значит, он знал, где они. Но не приезжал. Мама говорила, что ему нет дела до них. - Если ты к маме, то её нет. Бабушка наверху слушает музыку, - бабушка обожала классические мелодии, которые Элизабет находила скукотищей. Но женщина уверяла, что они её успокаивают. - Что-то такое, как будто тот, кто написал эту музыку, заснул на скрипке. Ну, вдруг ты захочешь спросить, что слушает она, - девочка не улыбается, смотря все также прямо в глаза собеседнику.
- Там живёт твоя мама? - спрашивает девочка, кивая в сторону дома напротив. - Я видела, как она забирала газету.
Она засовывает руки в карманы штанов в поисках жвачки. Найдя пару пластинок, она комком запихивает одну в рот и, немного подумав, протягивает вторую Джо - немного помятую и с надорванной упаковкой.
[nick]Elizabeth Hill[/nick][status]Let the Records Play [/status][icon]https://i5.imageban.ru/out/2019/07/24/6e4d28c5896b5d554c3baf491f1ed5a4.jpg[/icon][sign]
[/sign][lz]Элизабет Хилл, 12, школьница, мамкин бунтарь[/lz]

Джо улыбается и держится за сердце, и Элизабет неуверенно улыбается в ответ, чувствуя себя немного скованно при этом. Он смешной. А ещё ему нравится её музыка. Мама ее не любит, хотя и ничего не говорит, а вот бабушка всегда презрительно морщит нос и называет  её долбежкой.
Но потом он все портит, переводя тему. Девочка хмурится. Какое-то время смотрит на мужчину сверху вниз, будто размышляя, затем съезжает на капот и уже глядит чуть снизу.
- Не-а. Мы не смотрим новости с мамой. Бабушка читает газеты только, но ещё не спускалась, - она кивает в сторону газона, на котором лежала утренняя пресса - уходя утром, мама пнула её в сердцах ногой с подъездной дорожки. - Мама говорит, что Бангор - это дыра, в которой, никогда ничего не случается. Мы же живём в Портленде, и там я хожу, где хочу. Портленд - большой город, - зачем-то добавляет она, будто подчёркивая, что она уже взрослая. Даже мать признает, что она уже не ребёнок. Правда, чаще всего это говорится в пылу ссоры почему-то.
К счастью, Джо не занудствует, так что Элизабет не успевает даже задуматься о том, чтобы сбежать от очередной лекции взрослого - для разнообразия от вновь обретенного папаши. Но нет, тот будто бы поставил галочку в воспитании и перевёл тему, вновь говоря о музыке.
- Somewhere in my dreams things that should still the willow weeps on roses for the dead, - напевает девочка тихонько вместо ответа. Стесняется голоса, а потому в паре мест съезжает на какой-то хриплый писк и, в конце концов, смеётся. - Первые альбомы не очень, последний вообще не хотела даже слушать, но услышала случайно по радио и понравилось. Led Zeppelin не, - Элизабет сморщила нос. - Сплошные сопли и любовь, скука. А вот Guns N' Roses ничего. Но больше всего я люблю Pearl Jam и Nirvana, - она была рада поговорить о своей любимой музыке. У нее была целая коллекция кассет. Что-то выпрашивала у мамы, на что-то тратила свои карманные деньги, что-то переписывала у друзей. В Бангор много взять мать не дала, пришлось ограничиться самым любимым.
Джо вдруг предлагает ей позавтракать. У него дома. И Лиз поднимает на него широко раскрытые глаза, забыв, что надувала пузырь жвачки, и тот лопается, размазываясь по губам и щекам. Она морщится, рукой неловко убирая последствия, затем улыбается скованно.
- А что на завтрак? Я люблю блинчики, - она спрыгивает с капота Форда и засовывает обе руки в карман джинс, прижимая их плотно к себе и чуть поднимая плечи. Чувствует себя несколько неуверенно, но пытается изо всех сил этого не показывать. Подумаешь, отец предложил позавтракать. Будто каждый день такое случается.
Они выходят со двора и переходят дорогу. Хилл молчит, глядя прямо перед собой. Домик напротив выглядит очень ухоженным. Цветочки там всякие, ровно подстриженный газон. Впрочем, ее бабушка тоже следит за своим домом, только из-за болезни и смерти дедушки немного запустила.
Хотя, это же тоже ее бабушка, получается. Так недолго и запутаться.
[nick]Elizabeth Hill[/nick][status]Let the Records Play [/status][icon]https://i5.imageban.ru/out/2019/07/24/6e4d28c5896b5d554c3baf491f1ed5a4.jpg[/icon][sign]
[/sign][lz]Элизабет Хилл, 12, школьница, мамкин бунтарь[/lz]

[nick]Elizabeth Hill[/nick][status]Let the Records Play [/status][icon]https://i5.imageban.ru/out/2019/07/24/6e4d28c5896b5d554c3baf491f1ed5a4.jpg[/icon][sign]
[/sign][lz]Элизабет Хилл, 12, школьница, мамкин бунтарь[/lz]Едва Элизабет входит в дом, в нос тут же ударяют запахи: что-то мучное, цветы, стоявшие в вазе на столе, запах свежепостиранного белья. А ещё в доме было очень много света. Она даже заморгала, не ожидая, что в гостиной будет так же светло, как на улице.
Джо позвал свою мать, и взгляду девочки предстала её вторая бабушка. Она выглядела старше бабушки Маргарет, да и вообще больше похожа на бабушку, которую представляла себе Хилл: тронутые сединой волосы, собранные на затылке, передник, испачканный в муке, и морщинки, лучиками расходящиеся от её глаз. Элизабет только успела сравнить её с маминой мамой, когда вдруг запах выпечки окутал её с головы до ног - женщина бросилась её обнимать. Девочка выдохнула и попыталась вывернуться, но ей, признаться, просто не дали. Пришлось смириться. Хотя, если быть до конца откровенной, ей было…  приятно. Бабушка Маргарет не очень любила лишние прикосновения, тётя Шерон вместо объятий покровительственно трепала макушку внучатой племянницы, а мама… Ну, с ней было сложно.
Когда миссис Брэдфорд расцепила объятия, она тут же подтолкнула внучку в сторону кухни, причитая насчёт её худобы. Лиз выглянула из-под обнимаюшей её за плечо руки в поисках Джо, взглядом моля того спасти.
Бабушка - а её Хилл сразу мысленно окрестила так в отличие от отца - сразу потребовала сама так её называть, на худой конец по имени. Элизабет оставалось лишь кивать. Она чувствовала себя слишком не в своей тарелке, чтобы вставить хоть слово, хотя и захоти она - гн смогла бы, женщина ворковала за двоих, готовя при этом блинчики.
А девочка вдруг подумала, что и Джо, и бабушка назвали её Лиззи. А ведь её никто так не называл. Мама, тётя и другая бабушка звали исключительно Элизабет, друзья в школе - Лиз или Бетс. А тут вдруг Лиззи. Ей нравилось.
Монолог женщины все же перешёл в диалог, когда она принялась расспрашивать девочку про школу и увлечения. Та отвечала довольно односложно и не очень охотно, но ни разу не огрызнулась по привычке. На самом деле, даже желания такого не возникло. А когда миссис Брэдфорд стала рассказывать про школьные годы Джо, мамы и дяди, Лиз и вовсе заулыбалась.
Перед ней поставили тарелку с ароматным, ещё пышущими жаром блинчиками, и Хилл принялась их резать на маленькие кусочки, попутно рассказывая про своих школьных друзей. Нарезав, она оглядела стол, выбирая из разных вариантов джема, шоколадной пасты и прочих вкусных начинок, в итоге положила к своей каше из недавно ещё ровных и красивых блинчиков мороженого и принялась с аппетитом поглощать свой завтрак. Видела бы бабушка Маргарет, инфаркт бы получила точно.
Бабушка какое-то время задумчиво разглядывала её тарелку, так что Элизабет даже начала подумывать извиниться. Мама не любила, когда она так делала, она частенько повторяла, что никому не понравится сидеть за одним столом с поросенком. Но не успела она воплотить свои планы в жизнь, как миссис Брэдфорд, будто опомнившись, принялась вспоминать какую-то забавную историю.

Отредактировано Summer Hill (2019-07-29 00:08:38)